Случай в Момчилово [Контрразведка] - Страница 50

Войдя наконец в мрачную каменную прихожую, он опустился на пол, чтобы отдохнуть минуту-две. Опершись головой о стену, он закрыл глаза и испытал невообразимое блаженство. «Как хорошо!» — со вздохом подумал он. И тут же почувствовал, что погружается в тихое, спокойное море тьмы, расцвеченное тут и там зелеными и лиловыми пятнами.

Открыв глаза, Аввакум испугался: неужели он проспал самое подходящее для работы время? Было такое ощущение, будто он провел во сне много часов, столько видений промелькнуло перед глазами.

Взглянул на часы — двадцать минут одиннадцатого.

Как он и предполагал, огромный замок складского помещения только пугал своими размерами, на самом деле это был весьма примитивный механизм. Аввакум, который не испытывал удовольствия от легких побед, даже нахмурился. Прежде всего он завесил окошко своим пиджаком, а поверх его пристроил еще плащ. Потом зажег фонарик, нашел в карманах две булавки и приколол края «занавесок» к раме, чтобы не было просветов.

После этого зажег лампу.

Посреди комнаты были свалены в беспорядке всевозможные инструменты: большие и малые кирки, треноги с приборами для измерений и нивелировки, секстанты, рулетки, отвесы. Тут же лежали готовальни, бутылочки с тушью, логарифмические и прочие линейки. Против окна находился стеллаж. На средней полке лежало несколько папок, они-то и привлекли внимание Аввакума. Он протянулся к самой большой и не ошибся: в ней был маршрутный дневник группы. Аввакум уселся на пол и начал листать его. Восьмого августа геологи вместе с капитаном Калудиевым в четвертый раз отправились исследовать местность юго-восточнее Карабаира. Указывались координаты нескольких пунктов. Последний пункт и по долготе и по широте был в непосредственной близости — с разницей в несколько десятых градуса — с пунктом, в котором пеленгаторы засекли передачу тайной ультракоротковолновой радиостанции.

Аввакум усмехнулся, полез было за сигаретами, но опомнился: курить ему не придется. Он взглянул на дату под последней записью; ниже подписи майора Инджова было отмечено красным карандашом десятое августа.

Итак, десятого августа в заштрихованном секторе, где группа вела изыскания, или, точнее, на восточной границе этого сектора, неизвестная радиостанции передала в эфир шифрованную радиограмму.

Аввакум начал прослеживать миллиметр за миллиметром картографическую схему. Радиостанция находилась у восточной границы заштрихованного сектора. От этой границы был обозначен пунктирной линией обратный путь группы, следовавшей в северо-западном направлении, он кончался в котловине между Момчиловом и Луками.

Аввакум закрыл папку и положил ее на место. Теперь он знал, что находящийся в составе группы неизвестный X., идя позади своих товарищей, отстал от них и, задержавшись минут на тридцать, успел связаться с заграничным центром и передать в эфир шифрованную радиограмму. Учитывая, что передача велась в ночное время, Аввакум был уверен, что X. либо помнил шифр наизусть, либо пользовался им с помощью фонаря, либо же сам шифр был светящимся.

Он погасил свет и, когда стал одеваться, вдруг почувствовал ужасную усталость.

Поднявшись на галерейку, Аввакум увидел возле своей комнаты стульчик, а на нем ломоть остывшего хлеба и кусок брынзы; все это было завернуто в белое холщовое полотенце.

Он переложил еду на стол, даже не попробовав ее, достал радиопередатчик и погасил свет. Насвистывая, чтобы не было слышно, как стучит ключ, он передал в Софию короткую зашифрованную радиограмму:

«Проверьте, есть ли среди болгар, живущих в Англии, человек по фамилии Ичеренский. Жду сведений о нем и о его семье. Экстренно Точка».

Спрятав радиопередатчик, он присел на кровати, чтобы составить план действий на завтра.

За окном завывал ветер, ветки суковатой сосны тихо постукивали по стеклу. Проснулся Аввакум в той же позе — прислонившись к стене, одетый, в ботинках. Посмотрел на часы — скоро два. Найдя ощупью плащ, он приоткрыл створки окна и осторожно забрался на толстые ветки сосны. Затем прикрыл окно и, защищая глаза от колючей хвои, потихоньку спустился на землю.

Он пошел не к калитке, а зашагал по тропке, которая вела к плетню.

Выбравшись на улицу, Аввакум немного постоял, напряженно прислушиваясь. Он улавливал лишь шум да посвистывание ветра в плетнях и у безмолвных домишек. Припомнив, что бай Марко Крумов рассказывал ему про дом, где жил Боян Ичеренский, Аввакум сделал шагов двадцать в южном направлении и оказался в широком проулке, который огибал старую корчму и выходил на дорогу, ведущую в Луки. Отсчитав четыре дома с правой стороны, он приблизился к пятому. В этом доне за высокой кирпичной оградой жил Боян Ичеренский. По словам Марко Крумова, геолог один пользовался этим жилищем — хозяева его еще в минувшем году переселились в Мадан.

Подойдя к дому, Аввакум замер: у его ограды, словно бы выплыв из мрака или выскочив из-под земли, стояла автомашина. Вокруг разносился едва уловимый запах нагретых шин и бензина.

Аввакум крадучись приблизился к машине. Это был открытый четырехместный «виллис».

В кирпичной ограде зиял проем — человек, вышедший из «виллиса», оставил калитку открытой настежь.

«Опередили меня», — с горечью подумал Аввакум. В ту же секунду он шмыгнул во двор и увидел, что на верхнем этаже, опоясанном узеньким балкончиком, светилось окно.

Вспомнив про запах нагретой резины и бензина на улице, он подумал: «Этот приятель только что вошел сюда».

Все так же крадучись, он проскользнул к входной двери, слегка нажал на дверную ручку и выругался про себя: дверь оказалась запертой изнутри.